ISSUE 1-2021
INTERVIEW
Роман Темников
STUDIES
Владимир Воронов Марян Бруновски
OUR ANALYSES
Анастасия Тихомирова
REVIEW
Любовь Шишелина
APROPOS
Игорь Яковенко


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
INTERVIEW
А. ВЕСС МИТЧЕЛЛ: «ЕВРОПЕ НУЖНО ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА УДАЛЕННЫХ СОСЕДЕЙ»
ISSUE 1, 2021

       Важность и влияние Восточного партнерства (ВП) может существенно возрасти, если ЕС и США смогут наладить сотрудничество. Такое взаимодействие может принести весьма эффективные и впечатляющие результаты. А. Весс Митчелл, Президент Центра анализа европейской политики (ЦАЕП), рассматривает отношение США к Восточному партнерству, в то время, как регион решает непростую задачу преобразующих перемен, и обсуждает приоритетные задачи Восточного партнерства.

       - Двух лет от роду, Восточное партнерство еще не имеет практического влияния, а страны ЕС все еще не нашли время, чтобы разработать четкую концепцию сотрудничества в восточными соседями. Очевидно, что позиции стран восточной Европы сильнее поддерживают их близкие соседи, в то время, как такие страны, как Франция или Италия имеют иные приоритеты. Как бы вы охарактеризовали отношение США к этому вопросу?
       - По сравнению с периодом начала года ответ на этот вопрос сильно изменился с начала года. Ввиду непрекращающихся политических репрессий в Беларуси в сочетании с волной народных восстаний в Северной Африке и на Ближнем Востоке, «ценностная повестка дня» перенесена во главу угла внешних приоритетов ЕС, кроме того многие укрепились во мнении о том, что Европа должна проявлять больше интереса к своим удаленным соседям.
       С практической точки зрения, эти события создали предпосылки для возникновения двух неотложных задач в политике правительств стран Европы и чиновников в Брюсселе. Во-первых, как наиболее эффективным способом координировать совместные действия американских и европейских политиков в отношении стран восточного и южного регионов Европы, а во-вторых, каким образом распределить ограниченные финансовые и человеческие ресурсы вдоль длинной, беспокойной дуги, которая простирается от Минска, спускается вниз к Дамаску и Каиру, и простирается до Туниса? В свете этого сочетания наибольшая опасность состоит в переоценке стратегического значения одного региона по сравнению с другими.
       Эту дилемму видят Вашингтоне, где заголовки взывают к безотлагательным операциям НАТО в Ливии, но при этом рассыпающаяся власть Александра Лукашенка в Белоруссии, размытость «многовекторной» внешней политики Украины (курсирование между Западом и Востоком) и перспектива положительных перемен при новом правительстве Молдовы могут принести к далеко идущим последствиям для региональной стабильности и безопасности союзников США, особенно стран Вышеградской четверки. Именно здесь инициатива Восточного партнерства может иметь наибольший эффект.
       В Беларуси помощь Восточного партнерства в настоящее время перестраивается, чтобы сосредоточиться на оказании помощи группам гражданского общества внутри страны и поддержать население в целом. Это нужные перемены. Положение в области прав человека в Украине гораздо лучше, чем в Беларуси. Однако очевидный откат в прошлое администрации Януковича с точки зрения демократического управления призывает к активизации бдительности со стороны Запада, и этим нельзя пренебрегать. Сейчас не время европейцам или американцам ослаблять прежние усилия по западной интеграции Украины. И, наконец, в Молдове, новое правительство проявило большой интерес к принятию норм ЕС, наращиванию государственного потенциала и укреплению эффективного управления. Именно в Молдове у Восточного партнерства появилась огромная возможность для содействия распространению европейских ценностей и передовой практики. Учитывая эту тенденцию, на протяжении ближайших двух лет миссия Восточного партнерства может затмить быстроту и значимость событий предыдущих двух лет, и это говорит о многом.

       - Судя по вашему ответу, кажется, что для того, чтобы Восточное партнерство было эффективным, необходимо подготовить индивидуальные проекты для каждой страны. Описав важные моменты перспективных проектов в Беларуси, Украине и Молдове, какие приоритетные задачи, ориентированные на страны Южного Кавказа, Вы бы предпочли в рамках Восточной программы?
       - Вопрос о конкретных потребностях стран имеет исключительное значение для региона Южного Кавказа, где ЕС сталкивается с исключительно сложной внешнеполитической головоломкой. От замороженных (и не очень) конфликтов до обеспечения энергетической безопасности и устойчивой эрозии демократического правления, - то, что происходит на крайней периферии европейского соседства, имеет непосредственное влияние на региональную стабильность и безопасность Вышеградских государств.
       В случае с Грузией, всего три года прошло с начала военных действий с Россией в 2008 году. Но последствия этого конфликта напоминают о себе даже сегодня. Война подчеркнула слабые стороны зависимости Запада от энергии Каспийского региона (например, от газовой магистрали «Южный Поток» и нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан), показав, что замороженные конфликты (такие, как в Абхазии и Южной Осетии) никогда не затихают так, как кажется; и это еще сильнее подчеркивает необходимость укрепления яркого демократического прозападного правительства в Тбилиси.
       Однако Грузия не одинока. В других странах Каспийского региона, демократические перспективы таких стран, как Армения и Азербайджан выглядят еще более проблематичными. И, в то время, как спор о территории Нагорного Карабаха вступает в третье десятилетие, необходимость европейского участия в этой геополитической зоне разрушения только нарастает.
       До сих пор большая часть помощи ЕС посредством таких программ, как ВП, была направлена на расширение руководящего потенциала, улучшение экономической и социальной инфраструктуры и, как в случае с Азербайджаном, повышение эффективности энергетического сектора этой страны. Все эти практические цели, направленные на обеспечение специфических потребностей стран. Тем не менее, стратегический аспект участия Европы не всегда был явным при разработке программ Восточного партнерства.
       Один из ключевых уроков арабской Весны состоит в том, что Европа должна обратить внимание на своих дальних соседей. Предоставляя помощь в рамках таких программ, как Восточное партнерство, ЕС начинает добываться этой цели. Но цель этого взаимодействия должна быть понятной. В соответствии с новым подходом ЕС «большее за большее» Европейский Союз планирует дать больше, но ожидает большего взамен. Под этим лозунгом, политики должны лучше подчеркнуть стратегическое значение инициативы в процессе согласования странами-партнерами европейских норм, ценностей и интересов. Продвижение "хорошего управления" в такой стране, как Азербайджан, является отличной целью, но продвижение демократического правления в этой стране - еще лучше, «большее за большее». То же самое касается Армении и Грузии, где продолжающийся демократический регресс представляет собой реальную угрозу.
       Работая над охватом периферии Европы вместе с управляемыми, демократическими странами, ЕС мог бы в конечном счете усилить региональную безопасность, содействуя процветанию внутри и за пределами ЕС. При создании открытой связи между внешними задачами политики ЕС и стратегическими целями Восточного партнерства, политики в Брюсселе и в столицах Вишеграда, могут найти веские доводы в пользу того, почему эти инициативы необходимо поддерживать, особенно в эпоху возросшей геополитической неопределенности.

       - Говоря о разных возможностях помощи странам Южного Кавказа, я думаю, не стоит забывать об их отношениях друг с другом, в частности, о напряженности между Арменией и Азербайджаном. Будет ли возможно улучшить сложившуюся ситуацию с помощью Восточного партнерства? Возможно, этот вопрос станет одной из важнейших целей Восточного партнерства. Какую роль могут играть США в этом контексте?
       - Как Европа, так и Соединенные Штаты осуществляют значительные инвестиции и в Армению и Азербайджан, и это справедливо. Мы говорим об инвестициях в жизненно важные линии энергетики, в людей, в региональную стабильность и безопасность. Но случай спорной территории Нагорного Карабаха, вызывает особую тревогу, в первую очередь ввиду призрачности надежды на окончательное мирное урегулирование.
       Я отметил ранее, что Восточное партнерство является важной платформой для содействия распространению норм и ценностей ЕС в широком европейском районе. Мирное урегулирование национальных конфликтов является главным принципом ЕС, и он был основой американского и европейского взаимодействия с Арменией и Азербайджаном с начала 90-х годов. Этот подход должен продолжаться, даже в условиях возрастающей угрозы миру.
       Прочного урегулирования нагорно-карабахского конфликта так и не произошло, и в последние годы обе стороны спора неуклонно увеличивали свои расходы на оборону. Армянские военные расходы в настоящее время составляют более четырех процентов ВВП, что более, чем вдвое превышает уровень большинства центрально-европейских стран НАТО. Аналогичная тенденция обнаруживается в соседнем Азербайджане.
       Излишне говорить, что гонка вооружений на Южном Кавказе явно нежелательна с точки зрения как США, так и ЕС. И в Ереване, и в Баку растут финансовые расходы на оборону, есть опасность, что постоянные мелкие стычки на спорной территории могут привести к ряду усиливающихся просчетов. Взрыв вооруженного конфликта, даже если он будет коротким, навредит как региональной безопасности, так и мировым энергетическим рынкам, и может нарушить поддержку НАТО текущих операций в Афганистане.
       Но если эти нежелательные результаты велики, желание найти долгосрочное решение Нагорно-Карабахского конфликта должно быть еще большим. Америка и Европа вместе должны продолжать настаивать на том, чтобы обе стороны сели за стол переговоров. Вашингтон и Брюссель должны поддерживать значительный уровень участия посредством иностранной и гуманитарной помощи, и они должны усилить продвижение идеи о том, что справедливый мир явно более предпочтителен и достижим.

       - Говоря о Южном Кавказе, нельзя не заметить роль России в регионе. И не только там. Москва с самого начала рассматривает Восточное партнерство с определенным подозрением, будучи обеспокоенной тем, что позиции России в странах «ближнего зарубежья» ослабнет. С теоретической точки зрения, Россия должна быть рада тому, что в близлежащих странах пытаются установить демократию и рыночную экономику. Но похоже, все наоборот. Есть ли надежда, что Москва может изменить свою позицию?
       - Среди всех политических головоломок, с которыми имеют дело Соединенные Штаты и их Центрально-европейские союзники, отношения России с „ближним зарубежьем“ имеет далеко идущие последствия. Сам термин является проблематичным, так как он отражает мнение Москвы о том, что коммерческие и политические интересы России в этом регионе должны быть primus inter pares (первым среди равных). В странах c надежной свободной рыночной конкуренцией и прозрачным демократическим управлением, способность России занимать «особое» положение значительно уменьшается. В местах, где эти принципы не вошли прочно в политическую культуру, имеет место обратное.
       Почти нет сомнений в том, что Россия может и должна сыграть позитивную и благотворную роль в экономической, политической жизни, и в вопросах безопасности своих соседей. Проблема возникает, когда чиновники в Москве используют свои естественные преимущества, чтобы оказывать неуместное давление на своих клиентов – потребителей энергии (Украину, Литву, Болгарию), нарушают границы своих соседей (Грузии) или искусственно продлевают срок замороженных конфликтов (Молдова).

       - Итак, что же это означает для будущего?
       - Ответ на этот вопрос зависит от нескольких факторов, включая выбор следующего президента России. В Соединенных Штатах, есть текущие дебаты о значении предполагаемого «модернизатора», которым является Президент РФ Дмитрий Медведев по отношению к «старой гвардии», и из года в год становящихся старше бывших чиновников безопасности, таких, как Премьер-министр Владимир Путин. Если Путин вернется в Кремль еще на два срока, он будет руководить Россией в течение почти четверти века. Это будет дольше, чем вся эпоха правления Леонида Брежнева. Однако в течение следующего десятилетия, Россия столкнется с давлением со всех сторон: от управления демографическим коллапсом страны, до безопасности своих границ, со стратегической конкуренцией таких стран как Китай. В решении этих очень серьезных вызовов, России понадобятся друзья, а не зависимые от нее соседи, чьи местные лидеры чрезмерно зависят от Кремля. Если политическая элита России будет ждать слишком долго прежде, чем поменять курс, они могут обнаружить свою ошибку только после заострения указанных проблем, когда будет слишком поздно что-то исправлять.

Print version
EMAIL
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.