ISSUE 3-2020
INTERVIEW
Роман Темников
STUDIES
Павел Ворошкевич Камиль Клысинский Ондржей Соукуп
OUR ANALYSES
Евгений Магда
REVIEW
Любовь Шишелина
APROPOS
Либор Дворжак


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
STUDIES
ЗАКОЛДОВАННЫЙ КРУГ ПОРАЖЕНИЙ. О СЛАБОСТИ БЕЛОРУССКОЙ ОППОЗИЦИИ.
By Камиль Клысинский | aналитик по белорусским вопросам, Центр Восточных Исследований, Польша | Issue 3, 2020
Национализм белорусской оппозиции в первые годы независимости

Когда в июне 1988 года в издаваемом в БССР престижном журнале „Літаратура і Мастацтва” появилась статья археолога Зянона Пазняка и инжинера Евгения Шмигалева „Куропаты: дорога смерти” вероятно никто не ожидал что это будет начало процесса национального пробуждения в Беларуси, происходящего в контексте глубочайшего кризиса СССР. Раскрыты авторами статьи сведениия о жертвах сталинских репрессий расстрелянных в 1937-1940 гг. и захороненных в массовых могилах на окраине Минска, именно на урочище Куропаты, оказались большим потрясением для многих Беларусов, также и тех для которых принадлежность к советской культурной и политической общине являлась чем-то положительным. Поставлены этим раскрытием в неловкое положение советские власти БССР, под давлением общественного мнения, согласились на создание комиссии, которая после одного года расследований подтвердила факт массовых расстрелов ни в чем невиновных белорусов, поляков, евреев и других националностей.

На волне общественного возмущения и возникающей одновременно открытой дебаты начались создаваться с низу многие товарищества и общества, которые выдвигали требования не только по очищению белорусской истории из советской пропаганды но тоже по демократизации и возрождению белорусского языка и культуры. Самой яркой структурой, отличающейся болшой активностью и однозначной программой являлся Белорусский Народный Фронт (БНФ), который возглавлял упомянутый раньше Зянон Пазняк. Уже тогда, в самом начале зарождения белорусской оппозиции, проявился харатерный для постсоветского пространства а особенно для Беларуси своего рода разрыв между меньшинством поддерживающим национальное пробуждение а пассивным большинством, образованным и воспитанным в духе советской эпохи – т.е. сильной ориентации на социальные бытовые вопросы при сравнительно низкой национальной идентичности.

Очень важным фактором который с самого начала повлиял на высокое недоверие к оппозиции со стороны белорусского общества, оказался сильно закорененый у белорусов, особенно у людей старшего поколения почти сакральный подход к Великой Отечественной Войне, победе наз фашизмом и мифологизированному культу партизанского движения в Беларуси. Для этих людей осуждение расстрелов в Куропатах было однозначно с опровержением всех достижений эпохи СССР, что являлось для них еле смыслом жизни. Влияние белорусской оппозиции, сосредоточенной тогда прежде всего в рядах БНФ, дополнительно редуцировал другой способ перехода страны от статуса советской республики к независимому государству.

Происходящие в конце 80-х и в начале 90-х годов в соседних балтийских и украинской республиках динамические народобразующие процессы в какой-то мере заставляли пассивные власти БССР, напуганные последующим распадом структур Союза,  иницировать некие изменения. Приписана выдающемуся белорусскому писателю Василию Быкову фраза о том что „независимость упала на голову белорусов как переспелый плод” хорошо отражает обстановку тогдашних времен, когда перемены были прежде всего результатом действий взбунтованной части интеллигенции и пытающейся догнать ход событий советской номенклатуры а не волеизъявлением народа. Поэтому принята в 1990 году декларация о суверенитете и закон о языках в БССР не имели за собой не только широкого мандата в сильно советизированном и русифицированном обществе но также среди голосующих за принятие этих правовых документов депутатов Верховного Совета из котороых лишь немногие владели белорусским языком. Предусмотрен в языковом законодательстве 10-летний переходный срок для полного внедрения белорусского языка в администрации и системе образования, в этом контексте представляся в какой-то степени довольно абстрактным решением если даже не провокационным.

Дискомфорт ощущаемый многими гражданами усугубляли бескомпромиссные утверждения лидеров оппозиции национального толка, с Зянонам Пазняком включительно, для которых свободное владение белорусским языком являлось одным из главных факторов белорусскости. Оттуда же у самого начала белорусской независимости возникла фундаментальная слабость белорусской оппозиции – непонимание реальных ожиданий и потребностей граждан и их менталитета. Потверждением слабой связи с народом был новый состав Верховного Совета, избран в выборах 1990 года, в которых БНФ и другие демократические партии получили совместно меньше 20 проц. мест в парламенте а и то большинство в столице а не в регионах. Стоит здесь отметить что уже тогда проявились оппозиционные склонности жителей Минска который уже на долгие годы стал бастионом оппонентов власти. Подавляющее большинство депутатов составляли тогда члены Коммунистической Партии Беларуси, что отражало закрепленную в советском менталитете белорусов склонность к поддержке „того что уже есть” и недоверие к „опасным” радикалам. В провозглашенной окончательно в 1991 году независимой Республике Беларусь национально ориентированная демократическая оппозиция с самого начала функционирования государства не была в состоянии получить поддержку большинства граждан, что лишало ее реального влияния на государственную политику. Одновременно уже тогда стало очевидным что свойственным для этой оппозиции будут перманентные внутренние конфликты, вытекающие не только из-за разногласий по политическим повесткам но тоже (а возможно, что прежде всего) из-за личных амбиций многих лидеров.                 

Популизм Лукашенко

В 1994 году на первых в белорусской истории президентских выборах победил молодой и энергичный депутат Алаксандр Лукашенко, который достигнул успеха благодаря очень простой (и как оказалось очень успешной) стратегии разыгрывания носталгии большинства белорусов по временам стабильности и социальной безопасности в 70-х и 80-х годах, когда БССР стала одным из ключевых в СССР промышленных центров. Разочарование или даже фрустрация по поводу неудачного правления тогдашнего правительства Вячеслва Кебича, падения уровня жизни (что вытекало так с низкого качества тогдашней государственной экономической политики как из распада СССР) были тогда очень распространенными чувствами среди белорусского населения. Потреяны в новой реальности слабого государства и „дикого” капитализма белорусы нуждались в кем нибудь, кто обещает им навести порядок, прекратит „разгул” капитализма и непонятные споры в парламенте. Лукашенко выступил в качестве защитника простого человека, брошенного на „произвол рыночной экономики” и такой простой риторикой убедил подавляющее большинство (80 проц.) голосующих, что дало ему очень сильный мандат для правления в итоге этих первых и заодно последних свободных выборов. Своевременные выплаты пенсий и возобновление производства на больших предприятиях (простаивающих из-за нехватки заказов и сырья) являлось для многих Белорусов гораздо важнее чем идеалы демократической оппозиции. Довольно популярный тогда в белорусской прессе вопрос: „что главнее свобода или колбаса?” становился все более риторическим а поигравшие гонку за президентство оппоненты все таки не могли понять чего на самом деле хотят обыкновенные люди.                

Оппозиция как „враг народа”

В политической стратегии Лукашенко – как быстро показалось – не было места ни для оппозиции в парламенте ни даже для сильной оппозиции вне парламента. В результате очередных парламентских выборов в 1995 году его оппоненты оказались в явном меньшинстве, что еще больше убедило Лукашенка в правильности избранного курса на авторитарную модель правления. В его риторике демократические силы с каждым годом приобретали самые отрицательные качества, что придавало им чуть ли не статус похож на преследованных в сталинские времена „врагов народа”. В президентской лексике регулярно появлялись такие термины как: „отморозки”, „вшивые блохи”, „мерзавцы”. Часто выдвигались и сейчас выдвигаются обвинения в предательстве государства и народа ”за западные гранты” а также намерение распродать „за безценок все и вся” посредством „обвальной приватизации”. В свою очередь высказываясь по использованной оппозицией запрещенной символике бело-красно-белой (исторически связанной с традицией Великого Литовского Княжества и провозглашенной в 1918 году Белорусской Народной Республике) Лукашенко намекает, что демократические силы этим способом поддерживают белорусских колаборантов, которые во время второй мировой войны использовали такие же флаги и символы. В итоге примерный оппозиционер в нарративе Лукашенка явился как не очень умный предатель, чужой „простому” белорусу по менталитету, ценностям и работающий не на благо страны а для „загнивающего запада”. Сформулирован таким образом официальный посыл от режима, которым за многие годы интенсивной пропаганды (особенно посредством наиболее сугестивного телевидения) пропитано мозги многих граждан. Этот фактор несомненно повлиял на сильный и мощный барьер недоверия к инакомыслящим со стороны многих белорусов, особенно тех с не самым высоким уровнем образования.

В страхе перед конфронтацией

Помимо отсуствия поддержки со стороны большинства, организационных недостатков, нехватки опыта в правлении и многих внутренних конфликтов белорусская оппозиция в Верховном Совете имела в 90-х по крайней мере одну возможность возглавить большую часть общества и взять в руки реальную власть в стране. Такие обстоятельства возникли в 1996 году, когда стремление Лукашенко к авторитаризму стало очевидным а заявленное ним самым на осень референдум по изменениям в конституции было уже попыткой окончательного правового закрепления диктатуры. Тогда, начиная с весны, в стране проходили массовые демонстрации возмущенных действями президента гражадан, которые подтолкнули группу депутатов к запуску по отношению к Лукашенке процедуры импичмента (лишения президентства), в связи с вопиющим нарушением конституции.

Почвой для общественного недовольства был не только бунт против разрушения демократии в Беларуси, но по большому счету тоже резкое ухудшение бытовой ситуации многих граждан, что в связи с харатерной для Белорусов чувствительностью в социальных вопросах давало оппозиции большой козыр в ворьбе с Лукашенкой, пытающимся консолидировать все же еще свежый и не совсем стабильный авторитаризм. Теряющий поддержку многих слоев общества (в том числе частично армии и милиции) Лукашенко обратился в ноябре за помощью в Москву, являющейся бывшим центром управления в СССР а в настоящем измерении политическим и военным союзником Беларуси.

Российские власти решили выручить белрусского президента в силу сохранения своего влияния в Беларуси а также осуществления подписанных уже тогда первых договоров о интеграции обеих государств. Возглавляющий тогда Верховный Совет Семен Шарецкий как и другие лидеры сопротивления уступили под давлением Кремля, соглашаясь на вынужденный компромисс, который на самом деле являлся безоговорочной капитуляцией сторонников удержания Беларуси в семье демократических стран. Лукашенка оказался в выигрышной стиуации и на осоновании (скорее всего сфалсифицированных) резульатов конституционного референдума получил правовое закрепление для авторитарной власти. Следующим шагом был роспуск Верховного Совета  и создание нового парламента – Национального Собрания уже в полностью зачищенного от оппозиции. Парламент превратился тогда лишь в придаток к реальной власти, сосредоточенной в администрации президента.

Не будет большим преувеличенем сказать, что именно тогда сломано дух белорусской оппозиции, которая проигрывая конфронтацию с амбициозным молодым президентом проявила слабость и нерешительность, принося тогда разочарование всем тогдашним еще довольно многочисленным соторонником демокрации. Поэтому кажется что с того момента окончательно образовался популярный в обществе стереотип белорусского оппозиционера-неудачника, что умело раскручивала государственная пропаганда. Трагическим подтверждением процесса подавления белорусской оппозиции несомненно были до сиз пор не раскрыты похищения и (вероятнее всего убийства) главных противников Лукашенка во властных кругах и в обществе. Эти спецоперации совершили в 1999 и 2000 гг. самые лояльные офицеры силовых ведомств, судя по всему по устному велению президента. Каждый сдедующий год неуверенности в судьбе этих пропавших людей доказывал полную веспомощность оппозиции и активных граждан против самовольных действий безпощадного диктатора, готового пойти на все ради удержания собственной власти.   

Заколдованный круг проигранных выборов            

В начале нулевых, подавлена, маргинализирована белорусская оппозиция оказалась перед серезным вызовом определения себя заново в ситуации сложной конфронтации с укрепленным авторитаризмом.  20 лет спустя нельзя сказать что лидеры демократических сил успешно выполнили эту задачу. Оппоненты режима слишком легко вошли в навязанную им нишу маргиналов и радикалов, оторванных от реальной жизни, которые все время пытаются передать обществу один и тот же сигнал: Лукашенка уходи, все что ты делаешь это преступление против народа а только свободные выборы позволят решить все политические, экономические и социальные проблемы. Оппозиция на столько сфокусировалась на (отнюдь не второстепенных) принципах демократии что потеряла из поля обзора тоже существенные бытовые потребности граждан, для которых свобода и права человека значили меньше чем домашний бюджет, здоровье, семья и стабильное рабочее место. Такую своеобразную „эгоистично-материальную” ориентацию Белорусов подтверждали так независимые опросы общественного мнения (прежде всего закрытого в 2016 году центра НИСЭПИ) как и исследования государственных институтов, которые особенно отмечали потребительские приоритеты у молодежи и ее амбивалентность к ценностям, в том числе к вопросу патриотизма.

Политики белорусской оппозиции вроде бы не замечали эту фундаментальную черту белорусского общества, которая являлась основой для негласного договора между большинством граждан а президентом. Этот своеобразный договор обязывал общество молчать и не обращать особого внимания на отсутствие демократии в обмен на государственные гарантии социальной безопасности. Поэтому даже если раз на несколько лет оппозиция представляла какую нибудь экономическую повестку (как на пример программа реформ одного из кандидатов в президенты в 2010 году Ярослава Романчука „Миллион новых рабочих мест для Беларуси”), то записаны там предложения не вызывали ни доверия ни большого интереса среди консервативных и осторожных Белорусов. В итоге все очередные парламентские и президентские выборы приносили все новые поражения, обусловлены не только в силу несомненно совершаемых властью фальсификаций в избирательном процессе но тоже из-за недостаточной поддержки со стороны населения, в частности жителей малых городов и деревень.

Согласно регулярным опросам НИСЭПИ уровень поддержки для оппозиционных партий не превышал 20-30 проц., что свидетельствовало о невозможности оппонентов режима совершения выхода из группы давно убежденных сторонников с целью расширения электората за счет равнодушных к политике, которые по разным подсчетам составляли даже около 40 проц. взрослого населения. Каждое электоральное поражение оппозиции лишь укрепляло упомянутый раньше стереотип оппозиционеров-неудачников, никак неспособных взять власть и лишенных любого опыта правления. Получился едва ли не идеальный заколдованный круг из которого никто среди аналитиков и деятелей демократических сил не мог найти выхода. Оттуда же наверно таким популярным стал анекдот про лидеров оппозиции, испуганных неожиданной победой на избирательных участках. Ситуацию не исправляли неуклюжие попытки оправдания поражений обещанием успехов на следующих выборах.

Не самое лучшее восприятие оппозиции в обществе дополнительно усугубляли многочисленные внутренние конфликты между слишком даже амбициозными лидерами а актуальный состав разнообразных коалиции являлся очень большим вызовом не только для обыкновенных читателей новостей но тоже для самых остроумных аналитиков, ежедневно отслеживающих белорусские реалия. В этом контексте неудивительно что государственной пропаганде так лекко удавалось скомпрометировать оппозицию, представляя ее по телевидении в качестве кучи неадекватных людей, занятых междоусобной войной за доступ ко внешним каналам финансирования.   

Несколько слов в защиту белорусской оппозиции

Жестокость оценки еффективности белорусской оппозиции должно в какой то степени смягчать хорошее понимание крайне сложных условий в которых пришлось ей действовать в рамках авторитарной модели. Перманентный контроль со стороны КГБ, внедрение агентуры, слежка, многочисленные провокации, давление и шантаж ведет к ситуации в которой демократические силы теряют самостоятельность и частично управляются службами. При таких условиях сложно ожидать от оппонентов режима полной успешности и последовательности так в организационном плане как и в политическом. К тому же очень важным фактором являются многочисленные правовые ограничения, которые практически лишают новые партии возможности регистрации (последний раз Минюст принял такое решение в 2000 году) или серьезно усложняют организацию легальной демонстрации, аренду помещений и доступ к ефиру на государственном телевидении.  Стоит тоже отметить что ни одна оппозиционная партия не получает финансирование из госбюджета а зарубежную поддержку практически невозможно оформить, что позиционирует большинство партий и группировок в теневой зоне и дает властям дополнительный повод для репрессий.  

Соревнование за почетное звание патриоты

Иницированное аннексией Крыма в 2014 году усиленное стремление России к полному контролью на постсоветскому пространству создало для белорусской оппозиции шанс и заодно вызов. Именно тогда Александр Лукашенко, опасаясь российского неоимпериализма начал искать возможности диалога с западом и одновременно в стране с группами белорусских общественных деятелей и интеллектуалов, уже издавна выдвигающих требование усиления позиции белорусского языка и патриотизма основанного на несоветской версии истории. Режим тогда вошел в сферы интересов и активности оппозиции что с одной стороны могло способствовать диалогу, но одновременно порождало риск борьбы за звание настоящего патриоты и защитника суверенитета. Свойственны авторитарным режимам опасения перед черезмерным укреплениеи независимых слоев общества сделали такой диалог просто невозможным и власти решили просто перенять эту тематику для своих нужд. Режим прежде всего интересовался символами или событями независмости Беларуси от России и поэтому в 2017 году был установлен памятник жертвом репрессий в Куропатах а в марте 2018 года состоялись в центре Минска и других городов легальные концерты в 100-летие провозглашения Белорусской Народной Республики. И хотья власти вскоре остановили даже эти изначальные попытки белорусизации исторической политики, их действия очередной раз показали слабость белорусской оппозиции которая тогда не смогла заработать дополнительную поддержку в качествие защитника родины - укрепилась лишь позиция властей.

Кто мог возглавить общественный бунт в 2020? 

Растущее с начала текущего года общественное недовольство создало совершенно новое качество если не идеальный, долгожданный шанс (впервые с 90-х) для белорусской оппозиции на настоящую борьбу за власть в стране. Фрустрированные падением уровня жиэни и отсуствием надлежащей политики защиты от коронавируса граждане гораздо ярче и смелее чем в предыдущие публично высказывали свою критику в адрес Лукашенко и его системы. Люди начали массово искать альтернативу для диктатора правящего уже 26 лет. Инаугурация избирательной кампании перед президентскими выборами стала настоящим катализатором беспрецедентной гражданской активности белорусов что должно подтолкнуть оппозицию к политическому наступлению. Но несмотря на новые, обнадеживающие тенденции в обществе, белорусская оппозиция еще зимой застряла в бесконечных спорах за результат очень сложного процесса (праймериз) выдвижения единого кандидата, который мог бы предложить достойную альтернативу. В конечном итоге к избирательной гонке приступило несколько лидеров партийной оппозиции и уже в самом начале кампании оказалось что они привлекают значительно меньше внимания чем кандидаты дебютанты тиакие как блогер Сергей Тихановский, его жена Светлана или банкир Виктор Бабарыко. С каждым днем кампании становилось все яснее что опытные ветераны борьбы с режимом должны освободить место для новых людей с чистой „кредитной историей” избирательных и других поражений. Тем самым старая оппозиция заплатила высокую цену за долгие годы неудачных стратегий, внутренних разборок но также жестоких репрессий, которые постепенно подавили энергию и инновационность оппонентов режима. В исторический момент когда пришел вроде бы их „звездный час” они не смогли его использовать. Этот факт подтвердил ход трагических событий после 9-го августа когда ни один из известных политиков оппозиции не возглавил хотя бы одну из многих послевыборных манифестаций. Вопрос на сколько новая оппозиця будет успешнее старой остается конечно открытым.

Print version
EMAIL
previous ПАДЕНИЕ |
Павел Ворошкевич
КТО ВСЕ ЭТИ ЛЮДИ? НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ПРОТИВНИКОВ АЛЕКСАНДРА ЛУКАШЕНКО |
Ондржей Соукуп
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.