ISSUE 2-2011
INTERVIEW
STUDIES
Rafał Sadowski Victoria Gumeniuk  & Liubov Akulenko Андрей Федоров Vlad Lupan Сергей Саркисян
RUSSIA AND EASTERN PARTNERSHIP
Sebastian Schäffer Валерий Мастеров
OUR ANALYSES
Ярослав Шимов
REVIEW
Pavel Vitek
APROPOS
Pavel Venzera


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
STUDIES
ПРОЕКТ «ВОСТОЧНОЕ ПАРТНЕРСТВО» СКВОЗЬ ПРИЗМУ ПРОБЛЕМ ЮЖНОГО КАВКАЗА
By Сергей Саркисян | эксперт Фонда «Нораванк», Армения | Issue 2, 2011

      Bсе три государства Южного Кавказа – Азербайджан, Армения и Грузия  - установили официальные двусторонние отношения с Европейским Союзом подписанием в 1996 году Договоров о партнерстве и сотрудничестве. На их основе, в ноябре 2006 года, в рамках политики ЕС по Европейскому Соседству, были приняты 5-летние индивидуальные Планы действий.
       Параллельно, Европейский Союз, во многом -  методом проб и ошибок, пытался сформулировать и сформировать свою региональную политику по отношению к европейским государствам бывшего Союза ССР. Так, в 2003 году появилась инициатива «Расширенная Европа», модифицированная в 2004 году в Европейскую политику соседства (ЕПС), а в 2007 году – проект «Синергия Черного моря».
       У всех этих инициатив, программ и проектов были свои достоинства, позволявшие надеяться на достижение заявленных целей по взаимовыгодному сотрудничеству в экономической, политической, юридической и гуманитарной сферах, но имелось и немало недостатков, которые тормозили процесс в целом. Основным из них был недостаточный учет, во-первых, региональной специфики развития ситуации на пространстве, охваченном ЕПС, что усложняло установление оптимального баланса между двусторонними и многосторонними отношениями между ЕС и государствами-участниками, а во-вторых, того, что восточные партнеры программы в большей степени разделяют общие европейские ценности и имеют устойчивые европейские интеграционные устремления. Поэтому инициатива ЕС по выделению в ЕПС двух подпроектов: «Средиземноморский Союз» и «Восточное партнерство», как представляется, сделала ее более рациональной и перспективной.
      26 мая 2008 года проект «Восточное партнерство» был представлен министром иностранных дел Польши при участии Швеции  на Совете ЕС по общим вопросам и внешним связям, а 7 мая 2009 года в Праге — столице председательствующей на тот момент в ЕС Чехии — состоялся его учредительный саммит. В декларации, принятой по его итогам, главной целью проекта было заявлено «создание необходимых условий для ускорения политической и экономической интеграции между Европейским Союзом и заинтересованными странами-партнерами»[1].
      Достичь этого предполагается через осуществление обширной программы содействия политическим и социально-экономическим реформам в странах-участницах «Восточного партнерства» по четырем основным направлениям – так называемым тематическим платформам:

  • Демократия, надлежащая система управления и стабильность.
  • Экономическая интеграция, включая создание зон свободной торговли и сближение с европейскими нормами.
  • Энергетическая безопасность.
  • Развитие контактов между людьми.[2]
      Для насыщения совместной работы большей конкретикой  в рамках этих тематических платформ ЕС запустил пять «флагманских инициатив»:
  • программа пограничного менеджмента;
  • интеграция энергетических рынков, развитие возобновляемых источников энергии;
  • программа по стимулированию малого и среднего бизнеса;
  • формирование и задействование южного газотранспортного коридора;
  • борьба со стихийными бедствиями.[3]

      Объявленные цели и задачи новой программы были с одобрением встречены во всех трех столицах Южного Кавказа. К этому моменту все они уже имели и достаточный опыт участия в европейских проектах соседства  и устоявшуюся по отношению к ним политику. Хотя в их подходах к участию в «Восточном партнерстве» и имеются определенные нюансы, каждая из них видит в проекте возможность реализации своих ожиданий от нового этапа сотрудничества с ЕС.

      Грузия заинтересована, в первую очередь, в заключении договора о всеобъемлющей свободной торговле (Deep and Comprehensive Free Trade Areas, DCFTA). На совместной пресс-конференции в Батуми вице-спикер Георгий Барамидзе заявил, что это подразумевает не только привлечение еще больших инвестиций в экономику Грузии, а, фактически, будет равносильно полной интеграции с ЕС[4].
      Согласно некоторым оценкам, это позволило бы Грузии обеспечить рост своего ВВП на 6,5%; в течение первых пяти лет увеличить общий объем экспорта на 13,5 %, в частности: продукции текстильной промышленности – на 55%; химической - на 19%; металлургии - на 30%; деревообрабатывающей - на 21%; сельского хозяйства – на 4% [5].

        Армения ожидает, что участие в данной программе приведет к росту финансово-экономической помощи со стороны ЕС и будет способствовать диверсификации международных контактов.
      В то же время, по мнению члена делегации Армении в Euronest Степана Сафаряна, руководителя оппозиционной парламентской фракции партии «Жарангутюн» («Наследие»), «главное, что должно быть сделано в рамках программы Восточное партнерство – это фундаментальная, серьезная ценностная трансформация наших обществ». Кроме того, по его мнению, «Восточное партнерство» можно рассматривать как возможность отбора новых членов ЕС, и мы не должны ее терять» [6].

      Азербайджан, напротив, не сильно заинтересован в финансовых инвестициях в рамках осуществления проектов этой программы. По словам азербайджанского политолога Расима Мусабекова, члена Азербайджанского национального общественного комитета за европейскую интеграцию, «для Азербайджана партнерство с Европой и программа «Восточное партнерство» представляют интерес не как возможность получения каких-то финансовых вливаний из ЕС: нам своих денег сейчас девать некуда. Для нас ЕС представляет интерес как возможность перейти к свободной торговле, так как это направление уже предполагает развитие не нефтяного сектора»[7].
       А по мнению директора Общества гуманитарных исследований Аваза Гасанова, Азербайджан «на проведение демократических реформ в стране смотрит как на процесс, который последует за увеличением экономического потенциала граждан»[8].
      Все три государства Южного Кавказа одним из главных приоритетов своего участия в программе «Восточное партнерство» считают перспективу введения с ЕС безвизового режима.
      Кроме того, Баку и Тбилиси надеются, что сближение с ЕС позволит им начать изменять ситуацию, сложившуюся в региональных конфликтах, в выгодном для них направлении.
      Новый, многосторонний формат участия в рамках тематических платформ и флагманских инициатив предоставил государствам-участникам широкие возможности для решения стоящих перед ними задач и проблем на региональном и надрегиональном уровне, а также для организации обмена накопленного индивидуального опыта по их разрешению.
      Вместе с тем,  при более детальном изучении новой организационной структуры программы «Восточное партнерство», а именно:

  • привлечения к активному участию в программе не только представителей исполнительной, но и законодательной власти и гражданского общества государств-членов;
  • формирования в рамках программы таких надгосударственных структур, как Парламентская Ассамблея Euronest и Форум гражданского общества;
  • образования во всех государствах-участниках Национальных платформ Форума гражданского общества;
  • введения в рамках обновленной стратегии ЕПС принципа «обусловленности» (conditionality, “more for more”): «чем больше реформ, тем больше денег», с выделением дополнительных средств, но при большей взаимной подотчетности[9];
  • а также того, что двусторонние отношения Азербайджана, Армении и Грузии с Европейским Союзом вышли на новый уровень, перейдя от, во  многом, декларативных заявлений к процессу принятия юридически обязывающих Соглашений об Ассоциации с ЕС (Association Agreements);
  • у южнокавказских государств-членов появились более разнообразные  и менее радужные оттенки в оценках своего отношения к программе.
      К тому же, в 2008-11 годах произошел целый ряд событий военно-политического и экономического характера, которые так или иначе оказали и продолжают оказывать влияние на осуществление программы «Восточное партнерство», на активность и степень участия каждого государства-члена. Среди них:
  • грузино-российская война в августе 2008 года;
  • череда очередных провалов в переговорном процессе по Нагорно-Карабахскому конфликту;
  • резкая милитаризация Азербайджана (суммарные расходы на вооруженные силы составили: в 2008 году около 2 млрд, 2009 – более 2,3 млрд, 2010 – около 2,8 млрд, в 2011, ожидается, более, чем 3,1 млрд долларов США[10]), сопровождаемая усилением его военной риторики;
  • трубопроводно-транзитные кризисы Украины и Беларуси с Россией;
  • активизация Москвой осуществления своих планов по строительству «обходных» газопроводов Северный и Южный поток;
  • интенсификация политики ЕС по поиску альтернативных России источников поставки углеводородов;
  • мировой экономический кризис;
  • волна «арабских революций», охватившая страны, которые активно участвовали в программах Европейского соседства;
  • фактический провал европейской политики мультикультурализма, на фоне чего совсем по-иному выглядит не только постепенное ужесточение иммиграционной политики ЕС, но и двойной теракт в Норвегии 22 июля, и волна уличных беспорядков в Великобритании в августе 2011 года.

       Все три государства ЮК понимают, что в рамках программы «Восточное партнерство» и под эгидой ЕС  на их территории создается широкая сетевая структура НГО, которая, во-первых, будет пользоваться политической и организационно-технической поддержкой европейских институтов; во-вторых, на долгосрочной основе приобретет финансовую независимость, полностью или в значительной степени неподконтрольную самим государствам, в-третьих, ее деятельность будет состоять, в частности, из мониторинга (а фактически – контроля) выполнения двусторонних и многосторонних соглашений и обязательств государства;  в-четвертых, эта деятельность будет управляться и координироваться из внерегионального центра.

      В рамках этой деятельности обновленная политика Европейского Соседства предлагает два новых инструмента выделения помощи гражданскому обществу со стороны ЕС:

  • Фонд гражданского общества, который, по словам комиссара ЕС по вопросам расширения и политике соседства Штефана Фюле, «будет помогать организациям гражданского общества отстаивать свои интересы, увеличивать способности контролирова ть реформы и их роль в реализации и оценке программ ЕС», и
  • Европейский фонд демократии, который «будет помогать поддерживать политических деятелей, стремящихся к демократическим изменениям, в том числе, политические партии и незарегистрированные неправительственные организации или профсоюзы, и других социальных партнеров, которые по состоянию на сегодня не могли получить поддержку ЕС».[11]

       Двусторонние и многосторонние отношения государства-участника со структурами ЕС и партнерами по программе должны будут иметь комплексный, многопрофильный характер, то есть, отделаться только теми направлениями  отрудничества, которые в наибольшей степени интересуют само государство или властную элиту государства, уклоняясь от глубокой демократизации общественной жизни, формирования прозрачных избирательных законов и процедур, не получится.

      По сути, это относится ко всем государствам Южного Кавказа, но в большей степени затрагивает интересы Азербайджана, хотя бы потому, что с марта 2009 года президент АР Ильхам Алиев обеспечил себе возможность пожизненно избираться на пост президента, что для современной Европы звучит, по меньшей мере, непривычно; в ходе практически всех выборов в стране со стороны европейских наблюдателей выявляются и озвучиваются многочисленные нарушения, а последние выборы в Милли Меджлис (парламент), состоявшиеся в ноябре 2010 года, равно как и предыдущие (в ноябре 2005 года[12]) были признаны ОБСЕ не соответствующими большинству международных и внутренних стандартов[13].
      Как следствие, в мае этого года ( в Баку ) в ответ на критику, содержавшуюся в резолюции Европарламента, осуждающую  массовые нарушения прав человека в Азербайджане,   ряд  парламентариев выступили с прямым призывом о пересмотре всех отношений АР с Европейским Союзом[14].

      В Армении постепенно растет настороженность к перспективам работы Парламентской Ассамблеи Euronest.

      Прежде всего,  состав участников программы ВП представляет собой ни что иное, как расширенный ГУАМ: государства-члены этой организации – Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова плюс Армения и Беларусь.

       С учетом того, что:
  • 60 членов Euronest составляют евродепутаты, а 40 мест принадлежит делегатам от четырех государств-членов ГУАМ, вероятность консолидированного голосования которых очень велика;
  • участие белорусской делегации в работе Парламентской Ассамблеи «Восточного партнерства» становится все более проблематичным;
  • предложение Армении о принятии Euronest решений в случае достижения консенсуса, а не при наборе квалифицированного большинства в 2\3 голосов делегатов, было отклонено,
      Армения может оказаться в ситуации, когда ее участие в работе этого института сведется к простой формальности, а Euronest превратится, и уже превращается, по словам руководителя армянской делегации в Парламентской Ассамблее Ваана Ованнисяна, «в поле боя против Армении и Нагорного Карабаха. К сожалению, этот процесс уже начался»[15].
      В связи с этим, армянская делегация призвала европейские структуры к очень взвешенному отношению к процедуре формирования повестки работы Euronest, а также глубокой и всесторонней экспертной проработке рассматриваемых вопросов, особенно,  если они затрагивают интересы сразу нескольких государств, которые имеют по ним значительное расхождение в подходах.
      Член армянской делегации в ПАСЕ Наира Зограбян, глава постоянной парламентской комиссии по евроинтеграции, считает, что, по мнению армянской стороны, предметами обсуждений в Euronest должны быть вопросы сферы культуры, гуманитарные вопросы и т.д. По ее словам, если в повестку Euronest войдет вопрос какого-либо конфликта, то работа Парламентской Ассамблеи «Восточного партнерства» с первых же дней зайдет в тупик[16].
      Именно исходя из оценки возможности развития событий по такому негативному сценарию, армянская делегация настойчиво и последовательно озвучивала необходимость допущения к работе Euronest белорусской делегации без всяких предусловий.
      К слову, такой же подход продемонстрировали все делегаты от стран-участниц «Восточного партнерства», а спикеры всех шести стран-партнеров направили в Европарламент письмо, в котором заявили о необходимости равноправного участия Беларуси в работе Euronest. По словам члена азербайджанской делегации Али Гусейнова, решение о том, чтобы начать работу Euronest без участия Беларуси, Европарламент вынес единолично, не принимая во внимание мнение парламентариев стран-партнеров по «Восточному партнерству»[17].
      Это оставило неприятный осадок у авторов инициативы  и сыграло на руку тем экспертам, которые с самого начала скептически относились к декларации о равноправном участии делегатов Парламентской Ассамблеи от ЕС и из стран-партнеров.
      Конечно же, избежать рассмотрения на заседаниях Euronest сложных вопросов, в том числе и касающихся неразрешенных конфликтов, не удастся. Вместе с тем, в ряде документов программы ВП есть много положений, созвучных позиции Армении по региональным вопросам.
      Так, 7 апреля 2011 года Европейский парламент принял резолюцию «Резюме Европейской политики соседства», в которой представителям исполнительных структур ЕС рекомендуется в рамках «Восточного партнерства» «активизировать усилия по поиску путей урегулирования конфликтов в Приднестровье и на Кавказе на основе принципов международного права неприменения силы, территориальной целостности и права на самоопределение»[18].
      Далее, одним из основных направлений деятельности программы на многосторонней основе является осуществление контактов между гражданскими обществами всех государств-участников. В частности, на встрече с сопредседателями Минской группы ОБСЕ,  в середине июля с.г.,  действующий председатель ОБСЕ, министр иностранных дел Литвы Аудронюс Ажубалис,  призвал к большей вовлеченности гражданского общества в реализацию мер по укреплению доверия[19].
      А это, во-первых, подразумевает необходимость совместной работы представителей Армении и Азербайджана. Что идет вразрез с озвучиваемым ранее представителями Азербайджана подходом, согласно которому «Азербайджан не сотрудничает  и не будет сотрудничать с армянской стороной, пока территории остаются оккупированными»[20].
      Во-вторых, это полностью вписывается в политику Армении, которая считает, что установление широких многоуровневых контактов между представителями двух государств может и должно служить снижению напряженности между государствами, вовлеченными в конфликт; уменьшению накала и даже прекращению военной риторики; разрушению созданного сторонами в отношении друг друга устойчивого образа врага  и разрешению Нагорно-Карабахского конфликта мирными средствами.
      Более того, в уже упоминавшемся «Резюме Европейской политики соседства» содержится призыв к «установлению неформальных контактов с представителями гражданского общества непризнанных государств с целью поддержки гражданской культуры и диалога»[21].
       Такой подход исходит из логики развития программы «Восточное партнерство», которая подразумевает охват всего Южного Кавказа, включая и территории самоопределившихся государств.
        В этой связи представляется неприемлемой ситуация, когда Тбилиси рассматривает въезд на территорию Грузии через Абхазию и Южную Осетию нарушением государственной границы, или практика объявления министерством иностранных дел Азербайджана «персонами нон грата» всех граждан других государств (журналистов, деятелей культуры и т.п.), посещавших Нагорно-Карабахскую Республику.
      Широкое вовлечение гражданского общества Армении, Азербайджана и НКР в обсуждение вопросов Нагорно-Карабахского конфликта и нахождения взаимоприемлемого компромиссного его разрешения станет новым элементом переговорного процесса (в отличие от других региональных конфликтов – грузино-абхазского и грузино-югоосетинского, в практике которых у Тбилиси имелся опыт прямого переговорного контакта с Сухуми и Цхинвали). Этот процесс, при поддержке европейских структур, может вылиться в появление множества новых инициатив по снижению напряженности вдоль линии противостояния, а также стать дополнительным стимулом для правительств Азербайджана и Армении по поиску скорейшего выхода из тупиковой ситуации.
      Планы по привлечению к деятельности программы «Восточное партнерство» представителей непризнанных или частично признанных государств – Приднестровской Молдавской Республики, Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха, – воспринимаются в Тбилиси и Ереване, в целом, положительно, однако идут вразрез с политикой Баку, проводимой в настоящее время.
 
      У государств Южного Кавказа различаются позиции по вопросу координации своей деятельности в рамках «Восточного партнерства» и участия в других региональных организациях.
 
      После августовской войны 2008 года, и особенно,  признания Москвой независимости Абхазии и Ю.Осетии, Грузия сократила до минимума свои политические и, в значительной мере, экономические контакты с Россией, а также вышла из состава СНГ.
      На фоне все возрастающей зависимости бюджета страны от объема транзита грузов через свою территорию; физического и финансового проникновения турецкого и азербайджанского бизнеса в экономику страны, в условиях проживания в юго-восточном регионе (Квемо-Картли) большой доли азербайджанского населения, у Тбилиси практически не остается возможности внешнеполитического маневра и выбора вектора внешнеполитической и экономической интеграции – иного, чем в Евросоюз.
      Кроме того, в период с 1992 по 2007 год Грузия получила на реализацию различных программ сумму, эквивалентную 530,8 миллионов евро. В 2008 году Европейская комиссия выделила для преодоления последствий августовской войны около 500 миллионов евро[22],  а 15 апреля 2010 ЕС предусмотрел выделение ей на период 2011 – 2013 гг. еще 180 миллионов, в частности, на поддержку развития демократии, власти закона, надлежащее управление, региональное и устойчивое экономическое и социальное развитие, преодоление бедности, содействие мирному урегулированию конфликтов.[23]
      Как следствие, Грузия в настоящее время является лидером среди государств Южного Кавказа по динамике заключения и имплементации двусторонних соглашений с ЕС, а то, что грузинское руководство не видит для себя альтернативы интеграции в западные структуры, повышает эффективность влияния на ее политику через принцип «обусловленности»[24].
 
      Несколько иная ситуация у Армении и Азербайджана.
     
      Армения является членом СНГ, имеет статус наблюдателя в Евразийском экономическом сообществе (ЕврАзЭС); довольно неплохие перспективы вырисовываются для нее и в плане участия в Шанхайской Организации сотрудничества (ШОС). Однако наибольшее значение для нее в контексте региональной политики является членство в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и наличие тесных военно-политических и военно-технических отношений с Россией. По существу, Россия является гарантом ее военной безопасности, что еще более подтвердила пролонгация в прошлом году срока действия договора о размещении на ее территории российской военной базы до 2044 года, с некоторыми существенными расширениями ее функций и договорной ответственности.
      Членство Армении в ОДКБ является одним из основных факторов, определяющих обороноспособность РА, боеготовность и боеспособность ее вооруженных сил. Пока, в большей степени,  по военно-техническим вопросам, приобретения и освоения вооружений и военной техники. Однако наблюдаются тенденции увеличения Арменией и своего военно-политического веса – как в этой организации, так и в регионе в целом.
      Получение Арменией военной техники и вооружений по внутренним для ОДКБ, преференционным ценам позволяет ей поддерживать баланс сил с Азербайджаном, имеющим значительно больший военный бюджет, пополняемый за счет доходов от экспорта нефти.
      В рамках «Восточного партнерства»,  на период 2011-13 годов,  для Армении запланировано финансирование в размере 157,3 миллиона евро:  на поддержку демократических структур, надлежащее управление, социально-экономические реформы и устойчивое развитие[25]. Объем же российских инвестиций в Армению,  в период с 2001 по 2010 годы,  составил около 3 миллиардов долларов США, из которых прямые инвестиции составили 2,3 миллиарда[26].
      В этой ситуации эффективность воздействия на Армению принципа «обусловленности» в рамках «Восточного партнерства» ожидается невысокой.
 
      Азербайджан, как и Армения, старается поддерживать, по возможности, сбалансированные отношения между США, ЕС и Россией. Кроме того, ему отведена очень важная роль во внешней политике Турции, особенно в ее пантюркистской составляющей, которая имеет для Анкары стратегически приоритетное значение.
      Кроме того, Азербайджан как единственное из государств-членов «Восточного партнерства», имеющее значительный газоэкспортный потенциал, занимает в планах Европейского Союза особое положение. Хотя, по словам руководителя миссии Евросоюза в АР Роланда Кобиа, ЕС и не смотрит «на Азербайджан, как на простого производителя углеводородов. Приоритет ЕС состоит в том, чтобы продолжить усиливать связи с Азербайджаном на различных уровнях, не ограничиваясь одной определенной сферой… Конечно же, мы продолжим обсуждать вопросы, касающиеся энергосотрудничества, поскольку это важно и для Азербайджана и для ЕС, но мы также обратимся к проблемам относительно демократизации и прав человека»[27].
      Однако заинтересованность в нем ЕС как в источнике углеводородов из региона Каспийского моря, альтернативных российским, который, кроме того, может обеспечить доступ к нефтегазовым запасам Центральной Азии, является самостоятельно действующим фактором – будь то в контексте осуществления программы «Восточного партнерства» или в рамках двусторонних отношений Евросоюз-Азербайджан. Понимая это, Баку, пожалуй, наиболее прохладно из шести столиц государств-участников, относится к инициативам программы, особенно – имеющим характер многосторонних.
      Оценивая участие Азербайджана в программах Европейского соседства в целом, и экономическую составляющую его заинтересованности в частности, политолог Ильгар Мамедов в свое время критично заметил, что «Азербайджан фактически уже проваливает программу Европейского соседства, где по оценкам ЕС, наша страна отстает по темпам реализации от соседней Грузии и Армении. Соответственно, если Азербайджан будет заниматься «Восточным партнерством», то и здесь Баку не будет проявлять особого усердия в деле реализация каких-то программ. Правительству эти программы не нужны». По его информации, из выделенных ЕС в рамках Европейского соседства, в общей сложности,  92 миллионов  евро,  Азербайджан не потратил никаких средств. «В этой ситуации говорить о какой-то пользе «Восточного партнерства» и отзывчивости Баку - не приходится»[28].
      Двусторонняя помощь ЕС Азербайджану в рамках ЕИСП на 2011-2013 годы предложена объемом в 122,5 миллиона евро, которые выделены на финансирование демократических структур, надлежащее управление, социально-экономические реформы и устойчивое развитие, энергетическую безопасность[29].
      Как представляется, Азербайджан будет довольно спокойно относиться к критике ЕС в случае невыполнения взятых на себя обязательств вне экономического блока, поэтому ожидать существенных результатов от применения по отношению к нему принципа «обусловленности»  не стоит.
      Из всего многообразия общерегиональных программ «Восточного партнерства», наиболее беспроблемными и перспективными для начальной стадии сотрудничества, которые, на первый взгляд, имеют общую заинтересованность всех государств региона, являются вопросы разрешения имеющихся  на Южном Кавказе экологических  проблем. Хотя и здесь не исключена попытка их политизации,  например, по вопросам функционирования Армянской АЭС, использования гидроресурсов региона или подозрений в искусственном происхождении практически ежегодных пожаров, возникающих вдоль линии противостояния НКР и Азербайджана.
      Однако снижению взаимной подозрительности по этим вопросам как раз и могут способствовать прямые контакты представителей не властных структур, а гражданского общества стран  региона.
      Это же относится и к поддержанию постоянных рабочих контактов для обмена мнениями по вопросу сохранения богатого культурного наследия региона, а также расширения и углубления практики культурного, студенческого и научного обмена или взаимных ознакомительных визитов.
 
***
      Инициатива « Восточного партнерства», фактически, только закончила стадию своего организационного оформления  и от того, как пройдут первые рабочие заседания Euronest,  какой будет повестка его пленарных заседаний,  в каком ключе пройдут обсуждения, во многом будет зависеть формирование отношения государств-участников и простых граждан не только к этой структуре, но и к программе в целом.
      Очень высокий интерес и большие ожидания у государств Южного Кавказа имеются и к намеченному на 29-30 сентября этого года очередному саммиту «Восточного партнерства», который состоится в Варшаве – не в последнюю очередь потому, что он пройдет в стране-инициаторе программы. Азербайджан, Армению и Грузию, также, наверное, как и других участников проекта, интересуют три основных вопроса, ответы на которые они хотели бы услышать в ходе саммита.
      Во-первых, должна быть внесена принципиальная ясность в вопрос о возможности и условиях вступления, пусть и в неблизкой перспективе, государств-участников программы «Восточное партнерство» в Европейский Союз.
      Во-вторых, какими являются окончательные и полные требования к государствам-участникам, при выполнении которых визовые режимы, действующие у ЕС по отношению к ним сейчас, будут не только ослаблены, но и отменены вообще.
      В-третьих, и это интересует больше Армению и Грузию, чем Азербайджан, какова перспектива увеличения финансирования как программы «Восточного партнерства» в целом, так и ее отдельных проектов и инициатив.
      От ответа на эти вопросы зависит, станет ли процесс двустороннего и,  особенно, многостороннего сотрудничества в рамках «Восточного партнерства», по большому счету, имитационным, или же превратится в главный вектор регионального развития и сотрудничества государств Южного Кавказа.

[1] Joint Declaration of the Prague Eastern Partnership Summit, 7 May 2009, Prague. http://www.consilium.europa.eu/uedocs/cms_data/docs/ pressdata/en/er/10758.pdf
[2] ibid
[3] Eastern Partnership. Memo/09/217. Brussels. 5 May 2009. http://europa.eu/rapid/pressReleasesAction.do?reference=MEMO/09/217&format=HTML&aged=0&language= EN&guiLanguage=en
[4] Еврокомиссар о демократических реформах в Грузии. 23 июля 2011 г.http://kavkaz-news.info/portal/cnid_178851/alias__Caucasus-Info/lang__en/tabid__2434/default.aspx.  23июля 2011 г.
[5] Prospects of Deep and Comprehensive Free Trade Agreement between Georgia and the EU, Amb. Konstantin Zaldastanishvili, February 8, 2011.
http://www.easternpartnership.org/community/debate/prospects-deep-and-comprehensive-fr
 [6] Интервью с членом делегации Армении в Euronest Степаном Сафаряном, 28 июля 2011 г.  , 11 ноября 2008 г.
[8] Интервью с директором Общества гуманитарных исследований Авазом Гасановым, 28 июля 2011 г. http://hetq.am/rus/interviews/3274/
[9] ЕС запускает 'новую масштабную' Европейскую политику соседства. Инфоцентр ЕИСП, 25 мая 2011 г. http://www.enpi-info.eu/maineast.php?id=25322&id_type=1&lang_id=471
[10] Для сравнения, бюджет МО РА на 2011 г. составляет чуть больше 400 млн долларов США. http://www.milaz.info/ru/news.php?id=21164
[11] ЕПС: настало время привести наши интересы в соответствие с нашими ценностями-2010-(Инфоцентр ЕИСП)http://www.eap-csf.eu/ru/news-events/news/european-neighbourhood-policy-now-is-the-time-to-bring-our-interests-in-line-with-our-values/
[14] «Независимая газета» (Россия), 18 мая 2011г., http://www.ng.ru/cis/2011-05-18/7_azerbaidjan.html
[15] Газета «Республика Армения», 3 июня 2011 г., http://www.ra.am/?num=2011060305#2011060305 
[18] European Parliament resolution of 7 April 2011 on the review of the European Neighbourhood Policy - Eastern Dimension. April 7, 2011, Strasbourg. http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?type=TA&reference=P7-TA-2011-0153&language=EN
[20] См., например, заявление председателя Партии демократических реформ Азербайджана Асима Моллазаде на конференции «Где мы находимся? Посткоммунистические и постсоветские страны за последние 20 лет», г. Варшава, Польша. www.regnum.ru/news/1303855.html,  13 июля 2010 г.
[21] European Parliament resolution of 7 April 2011 on the review of the European Neighbourhood Policy - Eastern Dimension. April 7, 2011, Strasbourg. http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?type=TA&reference=P7-TA-2011-0153&language=EN
[22] Georgia and the European Union: perspectives for 2011. Alexander Russetsky, lga Dorokhina. Dec. 16, 2010. http://www.easternpartnership.org/publication/politics/2010-12-16/georgia-and-european-union-perspectives
[24] Jos Boonstra, Natalia Shapovalova, 'The EU's Eastern Partnership: One year backwards', FRIDE, 17.05.2010. http://www.fride.org/publication/764/the-eu'-s-eastern-partnership:-one-year-backwards
[27] Эксклюзивное интервью Informer.Az с Руководителем Делегации Евросоюза в Азербайджане, Послом Роландом Кобиа. 30 марта 2010 г. http://informer.az/news/interview/30320108749.shtml
[28] По мнению экспертов, работа Баку в рамках этой программы мало будет отличаться от аналогичной деятельности в рамках Европейской политики соседства. 23 января 2009 г. http://www.azeri.ru/papers/echo-az_info/37527/

 

 

 

Print version
EMAIL
previous MOLDOVA’S POSITION TOWARDS THE EASTERN PARTNERSHIP – TOWARDS AND VIA THE EaP |
Vlad Lupan
RUSSIA’S POLICY IN THE NEAR ABROAD – COMPETITION OR COOPERATION WITH THE EASTERN PARTNERSHIP? |
Sebastian Schäffer
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.