ISSUE 1-2014
INTERVIEW
STUDIES
Yaroslav Shimov Lyubov Shishelina Vladimir Voronov Victor Zamyatin Stepan Grigoryan
RUSSIA AND EUROASIAN PROJECT
Laurynas Kasciūnas Юрий Солозобов Леонид Вардомский Александр Скаков Hasmik Grigoryan
OUR ANALYSES
Томаш Урбан Mykola Riabchuk
REVIEW
Pavel Vitek
APROPOS
Anna Abakunova


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
STUDIES
МИРЫ И ФАНТОМЫ ПУТИНА
By Vladimir Voronov | Journalist, the Russian Federation | Issue 1, 2014

Один из главных вопросов, которым задаются многие, каковы истинные мотивы украинского вторжения Путина, и когда его реально спланировали? Пока наблюдатели сходятся в одном: это решение лично Владимира Путина и только его, в планировании же операции участвовал предельно узкий круг лиц, прежде всего, из спецслужб.

 «Зеленые человечки» начинают и выигрывают?

Собственно, операция и проведена, скорее, не как чисто войсковая, а как специальная, даже спецслужбистская — по канонам и лекалам, скорее, КГБ, хотя и руками «вежливых людей» из армейских подразделений специального назначения. Техническая сторона поначалу даже завораживает: то, что нам соизволили показать, со стороны выглядело чуть ли не апофеозом слаженности и высочайшего мастерства — всё, как на учениях! Только ведь вся эта спецоперация явно рассчитана, что ни малейшего вооруженного сопротивления оказано не будет: спецназовцы захватывая объекты в Крыму, словно заранее знали, что по ним не сделают ни единого выстрела. — Не сделали. В ином случае, это была бы чистой воды авантюра: сколь ни были бы чудесно оснащены и обучены спецподразделения, но действовали они относительно небольшими группами и только лишь с легким вооружением. Да и некоторые огрехи и небрежности боевого построения «вежливых людей» зачастую видны невооруженным взглядом.[1] Так что встреть они огневой отпор, да ещё и с применением тяжелого вооружения, картина была бы иной. Ну, так не встретили же…

Значит, точно знали, что встречного огня не будет — всё по плану? Вовсе не спонтанному и сиюминутному, разумеется. Завораживающая внешняя легкость и техничность операции — уже сами по себе лучшие свидетельства, что ни о каком экспромте и речи  нет: к вторжению готовились давно и тщательно, за неделю-другую, даже и за пару-тройку месяцев, такое точно не отрепетируешь. Отсюда и вывод: события в Киеве к этой операции никакого отношения не имеют, разве лишь как удобный предлог — планировалось всё явно задолго до всякого Майдана и вне какой-либо связи с ним.

Как утверждает руководитель украинского Центра военно-политических исследований подполковник Дмитрий Тымчук, ещё в в 2012-2013 гг. Министерство обороны России осуществило ротацию военнослужащих в Крыму. После которой российские части там, можно сказать, были зачищены от лиц украинского происхождения или имевших родственные связи в Украине. Их отправили для дальнейшего прохождения службы в различные регионы России, а несогласных на переезд — уволили из армии. Так что на момент вторжения в Крым лишь 2-3% офицеров Черноморского флота России были украинцами или имели украинских родственников.[2] Факт беспрецедентный уже хотя бы потому, что в российской армии офицеров и генералов украинского происхождения никак не меньше 20%. Но, как видим, их на всякий случай уже заранее «слегка» отстранили от участия в украинской операции. Когда же «вежливые люди» сняли маски, оказалось, что костяк переброшенных в Крым российских подразделений чуть не сплошь состоит из лиц с внешностью весьма выразительной и уж точно не славянской — натуральные батыры и джигиты, будто сошедшие с картин про ордынское нашествие или сражения с кавказскими горцами! Что прекрасно и видно на фотографиях, сделанных в Феодосии и опубликованных украинским изданием «Аргумент».[3]

Так или иначе, налицо внезапность при полном отсутствии случайных утечек или умышленного слива информации — и это впервые за всю историю постсоветской России. Абсолютно все предыдущие военные операции разворачивались, можно сказать, неспешно и у всех на глазах, без малейшего намека на элемент внезапности: боевые действия октября-ноября 1992 года против ингушей в Пригородном районе Северной Осетии, первая чеченская кампания 1994-1996 гг., дагестанская кампания августа-сентября 1999 года, плавно перетекшая во вторую чеченскую войну, операция против Грузии в августе 2008 года.

Впрочем, нельзя сказать, что пропагандистской подготовки не было вовсе, её следы, покопавшись, можно обнаружить. Так, ровно за шесть лет до вторжения, ещё в апреле 2008 года, в сетевом «Русском журнале», основанном известным кремлевским политтехнологом Глебом Павловским, появилась статья «Операция «Механический апельсин», где был подробно расписан захват Украины российскими войсками: «заявив о необходимости усилить охрану объектов, Россия проводит десантную операцию силами морской пехоты по занятию ключевых элементов инфраструктуры Крыма: аэродромов, портов, дорожных узлов. Украинские части в Крыму прямой атаке не подвергаются, если только не оказывают сопротивление. Вследствие колебаний киевского руководства серьезное сопротивление при данном сценарии исключено», — пророчествует автор.[4] И продолжает: «Киев также не будет бросать на «освобождение» полуострова войска, оголяя другие направления. Ведь в Крыму киевская власть никогда не пользовалась даже малейшей поддержкой и всегда удерживалась голой административной силой». Прогнозируется «положительная реакция русского большинства Крымской автономии, а также быстрая переориентация местных элит», «референдум о независимости Крымской республики, и дальнейшее, вероятно через несколько лет, образование союза Крыма с Россией или даже вхождение в состав России, …  если к тому времени Москва решит такой шаг оправданным с точки зрения политической логики».[5] Как мы видим, всё по сценарию, разве лишь Кремль решил не тянуть те самые «несколько лет», оприходовав добычу по-быстрому.

В том же материале прогнозируются и операции на юго-востоке Украины — отказ от сопротивления русскоязычной милиции и русскоязычных солдат украинской армии, «дружественный характер местного населения» — и т. п., и т. д., вплоть до захвата Киева и даже применения ядерного оружия. Цитирую: «Демонстрационный воздушный ядерный удар в стратосфере в районе южной части Припятских болот, произведенный ночью, чрезвычайно помог бы в этом случае».[6] Когда читаешь материал, возникает полное ощущение, что именно этот сценарий и был взят за основу администрацией Путина при разработке плана спецоперации против Украины. Порой глаз фиксирует даже полное совпадение лексики нынешнего Путина и автора цитируемого опуса, вплоть до совершенно идентичного использования термина «русский мир». Не удивлюсь, если когда-нибудь вскроется, что именно с этой сценарной наработки околокремлевских политтехнологов и слепили свой план путинские чекисты. Разумеется, широким кругам пророчество этого оракула осталось неизвестно: мало кто читал маргинальный ресурс, да и кто, находясь в здравом уме и трезвой памяти, мог бы предположить, что бред шизофреника станет явью?! Отсюда и шокировавший многих фактор внезапности действий, впервые за последние полвека вновь подводящих  мир к той грани, за которой отчетливо виден отсвет адской топки большой войны.

«Активная разведка»

Несколько особняком стоит операция на востоке и юго-востоке Украины — чистой воды диверсионная война, проводимая российскими спецслужбами, нацеленная на дестабилизацию обстановки в стране. Небольшие диверсионные группы гастролируют по ряду областей Украины, захватывая в небольших городах даже не столько здания органов власти, сколько отделы милиции, и, главное, тут же раздающие захваченное оружие местной пророссийской публике, чаще всего деклассированной и маргинальной. Раздача оружия всякой маргинальной швали — это ли не явная попытка развязать кровопролитие и гражданскую войну? Совершенно очевидно и то, что деятельность этих групп координируется из единого центра, точно находящегося не на Украине.

Цели и задачи этой спецоперации могут быть многовариантны. Самая видимая из них — попытка настолько дестабилизировать обстановку, чтобы либо просто получить желанный предлог для ввода войск, либо предмет для долгоиграющего торга и давления — создав на востоке и юго-востоке Украины подобие вечно полыхающего Приднестровья. Не исключено, что задача несколько скромнее: отвлечь внимание украинских властей от направления главного удара, заставив их рассредоточить и распылить силовые ресурсы на охоту за рейдирующими по всему региону группами «зеленых человечков». Столь же возможно, что это подготовительная фаза операции, цель которой получить широкий наземный «коридор» к Крыму и Приднестровью. Всё может оказаться проще и трагичнее: спецоперации российских спецслужб на юго-востоке Украины своей основной задачей имеют развертывание именно полномасштабной гражданской войны, конечная цель которой — полное уничтожение Украины как независимого государства.

Далеко не факт, что абсолютно все эти диверсанты-гастролеры, как утверждают в Киеве, военнослужащие спецназа Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Вооруженных сил России. Начнем с того, что растрачивать кадровый состав спецназа ГРУ на такие глупости, как захват отделов милиции в мелких городах, да ещё и в преддверии масштабных боевых действий, почти бред. Опять же, в спецподразделениях ГРУ служат, в основном, всё же солдаты — срочники и контрактники, посылать которых для диверсионной акции по дестабилизации на иностранную территорию — формально в мирное время — глупость неимоверная. Взорвать что-то важное и быстро убежать — это они могут, на это их и натаскивают. Но захвату милицейских участков, да еще и бескровному, их точно не обучают — не масштабно это, не для специалистов столь высокого класса. Да и спецов на такое количество бессмысленных, с точки зрения нормальных военных, «гастролей» не напасешься, если бегать по всем милицейским отделам! К тому же просмотр видеосъемок захвата отделов милиции в донецких городах Славянск[7] и Краматорск[8] наглядно свидетельствует: при всей относительной слаженности действий, это уж точно не армейский спецназ! Может, группой и руководит действующий кадровый офицер, и с оружием они умеют обращаться, но вот работать по-военному точно не умеют — достаточно сравнить эти записи с кадрами захвата объектов в Крыму.[9] Бегают вроде слаженно, но какой-то кучной толпой: одна очередь — и группы нет. Никто друг друга с флангов и спины не страхует, как это принято даже не у спецназа — у обычных армейцев. Не слаженная штурмовая группа, а толпа, пусть отчасти, несомненно, заранее и сработавшаяся. Осаду ведут кучно, сгрудившись в одном месте, тылы и фланги открыты. Мало того, при штурме здания милиции в Славянске эти диверсанты — их потом в Киеве объявят спецгруппой аж ГРУ — неимоверно много времени затратили на вырывание решетки из окна. Было несколько неуклюжих и долгих попыток вырвать ее при помощи троса, прицепленного к УАЗику: спецназовцы — и без зарядов, которыми можно перебить решетки или выбить двери? — Не смешите, в регулярной армии и спецслужбах это уж точно не дефицит, и уж делать такие элементарные вещи точно обучают. Потом бойцы в камуфляже еще долго — по военным меркам — долбят прикладами стекло. Выбив, неуклюже пытаются влезть в окно первого этажа. При этом одна половина отряда вообще ходит-бродит у всех на виду, непонятно зачем и что изображая, а вторая кучно сидит под окнами — словно дожидаясь, когда к ним прилетит граната. В реальной боевой обстановке жить этой братии не более полминуты — закидали бы гранатами и покрошили бы из пары стволов! Захват в Краматорске выглядит не менее идиотично: та же слаженно, но кучно бегущая толпа в камуфляже. Аргумент насчет дружественного населения не проходит: вне зависимости от того, как настроено население, профи натасканы работать так, как если бы вокруг только враг. Тылы и фланги должны быть обеспечены по-любому, а лобовой штурм-захват через парадный вход, даже если четко знаешь, что сопротивления не будет, как для военных, так и для бойцов контртеррористических групп просто вопиющий дилетантизм. Даже солдат срочной службы спецподразделений внутренних войск МВД РФ — и то этому натаскивают куда грамотнее. А уж как в реальной боевой обстановке при штурме объектов действуют армейцы или спецподразделения  автору этих строк довелось наблюдать не раз. Зато всё это очень похоже на практику действий милиционеров и омоновцев — кучно и дружно навалиться на …демонстрантов! Хотя, скорее всего, каждой из таких групп и руководит вполне кадровый офицер, но такое впечатление, что костяк личного состава набран из сотрудников милиции или военных, но уже давно вышедших в запас или отставку. Сами группы сформированы относительно недавно, что заметно по не столь уж и блестящей слаженности действий — в штатном подразделении, где люди служат вместе, по крайней мере, несколько месяцев, все совершенно иначе. Но факт, что это точно бывшие служаки, проверенные и подобранные и явно не вчера — налицо наличие относительно неплохой физической формы, умение обращаться с оружием. Какое-то время их точно гоняли, отрабатывая акции такого типа, но гоняли недолго и как-то совсем не по-армейски. Похоже, в задачи кураторов это и не входило — одноразовое пушечное мясо, замочат, так никто за это и не спросит. Тем не менее, люди явно были подобраны заблаговременно: надо же кадры было и присмотреть, и проверить, былые навыки восстановить, в группе сладить. Сделать это за месяц-другой нереально. Значит, этим вариантом тоже занимались давно и основательно, и явно не военные. Да и географию оперирования диверсионных спецгрупп вряд ли можно назвать случайной или хаотической, хотя она таковой и может показаться на первый взгляд. Многие из захваченных населенных пунктов — крупные узловые железнодорожные станции, в Славянске — крупная база хранения оружия и боеприпасов. Мариуполь, где были захвачены госучреждения, это и выход к морю, и ключ, открывающий путь на Бердянск и Мелитополь — вот он и искомый коридор на Крым!

Кстати, диверсионные акции, почти один в один аналогичные нынешним антиукраинским, в 1920-х гг. советские спецорганы проводили против Польши, именовалось это «активная разведка». На советской территории формировались и вооружались «повстанческие группы» из хорошо обученных диверсантов, командный состав которых подбирался из профессионалов. Затем диверсанты перебрасывались в Польшу через слабо охраняемую границу и делали абсолютно то же самое, что и их нынешние коллеги, скажем, в Луганской и Донецкой областях: захватывали и уничтожали полицейские участки, терроризировали сторонников власти, дестабилизировали ситуацию в Восточной Польше, сеяли хаос. При этом террористы для маскировки зачастую были одеты в польскую форму. Задача диверсантов была проста: своим террором спровоцировать польские власти на массовые ответные репрессии, которые, в свою очередь, подвигнут к восстанию непольское население. Когда же, наконец, полыхнет восстание «угнетенных трудящихся», им на помощь тут же выступит с «освободительной» миссией Красная Армия. Еще один аналог уже из совсем недавнего времени: именно так летом-осенью 1994 года начиналась спецоперация по свержению Дудаева. Сначала её пытались осуществить руками самих чеченцев — под руководством, разумеется, офицеров Федеральной службы контрразведки (ФСК).[10] При  помощи военных чекисты «просто» готовили боевиков в специальных лагерях, обучая их владению оружием и тактике захвата объектов. Затем боевиков вооружили, предоставив им бронетехнику и обеспечив поддержку с воздуха, приставив инструкторов из ФСК. Когда же эти боевики показали свою полную несостоятельность, за рычаги танков «оппозиции» сели навербованные чекистами профессионалы-танкисты. После краха и этой затеи пришел черед уже прямого военного вторжения.

Страхи Путина

Тем не менее, никаких внятных и понятных объяснений мотивов, на базе которых Путин принял роковые решения, нам не предложено и поныне. Что и даёт иным аналитикам повод объяснять случившееся  либо состоянием психического здоровья хозяина Кремля, либо его сугубо личными мотивами. Например, обидой. Путин, мол, никогда не простит Украине унижения 2004 года, — так еще в начале осени 2013 года уверял в "Украинском тиждне" публицист Юрий Макаров. По его мнению, среди различных причин интереса Путина к Украине преобладают личные: «Это его, Путина, собственная обсессия и компульсии (проще – невроз навязчивых состояний), его белый кит, его Карфаген, который во что бы то ни стало должен быть разрушен. Украина — его величайшее унижение от 2004 года, перед которым любая прагматика отходит на второй план. Словом, это личное. Такой психотип».[11]

Поскольку заглянуть в подкорку Путина возможности пока нет, посмотрим на несколько более логичные варианты. Бывший госсекретарь США Генри Киссинджер уверен, что причину надо искать в страхах Путина, что новая украинская «оранжевая революция» может перекинуться на Россию: «Думаю, он видит в этом генеральную репетицию того, что мы хотели бы сделать в Москве. Смены режима. И оттого, что все это происходит так близко к сочинским Играм, его подозрения лишь усугубляются». Бывший госсекретарь также добавил, что «Путин считает распад Советского Союза большой исторической катастрофой. Очевидно, что крупнейшая республика, получившая независимость, – это Украина с ее 50-миллионным населением. И он не может относиться к этому безразлично».[12]

Киссинджер здесь не оригинален, повторив, по сути, тезис самого Путина. В обращении 18 марта 2014 года тот заявил, что «была и целая череда управляемых «цветных» революций», что люди в тех странах, где произошли эти революции, конечно «устали от тирании, от нищеты, от отсутствия перспектив, но эти чувства просто цинично использовались» Западом, прежде всего, Соединенными Штатами. А потом, мол, «этим странам навязывались стандарты, которые никак не соответствовали ни образу их жизни, ни традициям, ни культуре этих народов. В результате вместо демократии и свободы — хаос, вспышки насилия, череда переворотов». И, как утверждал хозяин Кремля, «подобный сценарий был реализован и на Украине». Для чего «в 2004 году, чтобы продавить нужного кандидата на президентских выборах, придумали какой-то третий тур, который не был предусмотрен законом. Просто абсурд и издевательство над конституцией. А сейчас бросили в дело заранее подготовленную, хорошо оснащённую армию боевиков».[13] В реальности, правда, армию — регулярную и хорошо оснащенных боевиков — бросил в дело сам Путин, но это уже «мелочи», существеннее формальная аргументация. Которая ни малейшим образом не объясняет, зачем нужно было учинять военное вторжение в Крым и его аннексию, а также развертывать диверсионно-террористическую войну в Донбассе. По крайней мере, сложно поверить, что украинская революция может представлять угрозу Путину: российские реалии для такой страшилки оснований пока не дают.

На мой взгляд, отдает мистикой и предположение известного российского политолога и публициста Георгия Бовта, что Путину просто надоело играть по «постоянно мимикрирующим правилам. Устал соответствовать, как говорится». Тем паче, «никакого будущего той России, которой он правит, в таком мире он уже не видит. Причем свое правление он всегда почитал тем, что называется Миссией. Это вовсе не только удержание власти, как полагают его критики (даже если со стороны это порой и выглядит только таким образом). Это некий цивилизационный проект. Потеря Украины в той форме, как это происходит (а происходит это, по мнению Кремля, на фоне беспримерного лицемерия, предательства и подлости Запада, вплоть до того, что переворот в Киеве приурочили к апофеозу Олимпиады в Сочи, которая была столь мила сердцу российского президента), — это практически крах этой миссии. Это, в восприятии Кремля, катастрофическое цивилизационное поражение России».[14] Приношу извинение за столь объемное цитирование, но это тоже весьма характерное представление о путинской мотивации.

Более приземленные эксперты пытаются взглянуть через призму прагматики: «Какова же причина российской экспансии в Крыму? — вопрошает один из авторов Радио Свобода. — Ответ прост — газопровод «Южный поток». Но прокладывать «Южный поток» по дну Черного моря накладно и опасно, потому его «гораздо выгоднее и безопаснее прокладывать по суше через Крым и дальше по мелководью до Варны, чем через все Черное море. И экономия многих миллиардов евро, и рисков меньше».[15] К слову, украинские экономические порталы тоже полагают, что «получение контроля РФ над территорией Крыма делает как никогда реальной возможность прокладки «Южного потока» по укороченному маршруту — через полуостров». Потому «старт работ совершенно удивительным образом совпадает с периодом оккупации Крыма Россией… Случайностью это никак не выглядит. Скорее это вариант, который рассматривался Россией давно, но по «критическому пути», на случай если Украина таки не сдаст свою ГТС, как это уже сделали Беларусь (за $5 млрд.), Кыргызстан (за $1), Армения (за политическую поддержку)».[16]

Война из-за пути трубопровода — версия, конечно, любопытная, прецеденты в истории были — та же первая чеченская кампания, например, тоже не обошлась без участия «трубы». Однако в данном случае на кон явно не поставлено столько, чтобы это стоило риска масштабной войны. Тем паче, в данном случае этой «трубу» вышла полная труба. 17 апреля 2014 г. в Страсбурге Европарламент принял резолюцию, суть которой проста: газопровод «Южный поток», который Кремль так жаждал пустить в обход Украины, не должен быть построен.[17] Но ещё до принятия этой резолюции, утром того же дня, Болгария приступила к разборке труб «Южного потока» на своей территории. — Ответ на агрессию более чем внятный и серьёзный.

Свою концепцию путинской мотивации предложил директор Центра политического анализа «Стратагема» и шеф-редактор портала «Хвиля» Юрий Романенко. По его мнению, Путин имеет вполне четкие, рациональные мотивации, а его акции — «это действия слабой стороны, которая пытается занять более сильную позицию в мировом раскладе в условиях, когда в мире стремительно меняется баланс сил в пользу азиатских стран. Россия, имея слабую экономику, пытается сыграть роль джокера, который станет застрельщиком альянса крупных игроков против США». Довольно справедливо политолог констатирует, что «Россия производит впечатление великой державы, а больше ничего не производит», что «её ресурсный потенциал не соответствует масштабу элиты, которая управляет страной, что превратило Россию в региональную державу с деградирующей инфраструктурой, убывающим населением, ослабленной армией, разъедаемую этническими, конфессиональными проблемами». Но всё это вовсе «не означает, что Россия ни на что не способна. Отнюдь. У нее достаточно ресурсов, чтобы вести активную политику, как минимум, относительно тех позиций, которые имеют для нее стратегическое значение. Украина является такой позицией».[18] Во-первых, «России необходимы экономические активы юго-востока Украины, чтобы успеть закончить модернизацию армии. Это невозможно без ряда высокотехнологичных предприятий Украины». — С этим я, безусловно, соглашусь, но несколько подробнее освещу аспект ниже. Еще, по мнению Романенко, Кремль считает серьезной угрозой для себя попытку Украины «закрыть свои потребности в энергообеспечении сланцевым газом», поскольку в этом случае неизбежны убытки в сотни миллиардов долларов и потеря крупнейшего для себя рынка.

Второй аспект уже военно-стратегический, который, как полагает политолог, ключевой: «Понимая, что после победы Майдана-2 Украина может войти в НАТО и закрепиться на орбите ЕС, Путин спешит взять под контроль те куски Украины, которые позволяют усилить позиции России накануне новой волны кризиса. Точнее говоря, накануне крушения мировой системы. Своими действиями Путин ее фактически добивает, чтобы получить такие конкурентные преимущества».[19] Именно контроль над Украиной, полагает Юрий Романенко, и позволяет ему создать угрозу европейским союзникам США, «потому что только таким образом можно будет предотвратить США от удара по России высокоточным оружием».[20]

Сам Путин, не мудрствуя лукаво, сразу обрушился на США, обвинив Америку в разрушении мирового порядка: «После исчезновения биполярной системы на планете не стало больше стабильности. …Наши западные партнёры во главе с Соединёнными Штатами Америки предпочитают в своей практической политике руководствоваться не международным правом, а правом сильного».[21] Перечислил и ряд обид: операция НАТО против Югославии в 1999 году, отделение Косово — почему албанцам это можно, а «крымчанам» нельзя, «цветные» революции. «…Нас раз за разом обманывали, принимали решения за нашей спиной, ставили перед свершившимся фактом, — возмущался Путин. — Так было и с расширением НАТО на восток, с размещением военной инфраструктуры у наших границ. …Так было и с развёртыванием систем противоракетной обороны. Несмотря на все наши опасения, машина идёт, двигается. …Словом, у нас есть все основания полагать, что пресловутая политика сдерживания России, которая проводилась и в XVIII, и в XIX, и в ХХ веке, продолжается и сегодня. Нас постоянно пытаются загнать в какой-то угол за то, что мы имеем независимую позицию, за то, что её отстаиваем, за то, что называем вещи своими именами и не лицемерим. Но всё имеет свои пределы. И в случае с Украиной наши западные партнёры перешли черту, вели себя грубо, безответственно и непрофессионально».[22]

Тут Путин, наконец, подкрался к главному: «в Киеве уже прозвучали заявления о скорейшем вступлении Украины в НАТО. Что означала бы эта перспектива для Крыма и Севастополя? То, что в городе русской воинской славы появился бы натовский флот, что возникла бы угроза для всего юга России — не какая-то эфемерная, совершенно конкретная». Однако, громыхнул хозяин Кремля, «мы против того, чтобы военный альянс, а НАТО остаётся при всех внутренних процессах военной организацией, мы против того, чтобы военная организация хозяйничала возле нашего забора, рядом с нашим домом или на наших исторических территориях. Вы знаете, я просто не могу себе представить, что мы будем ездить в Севастополь в гости к натовским морякам».[23]

Надо признать, что часть страхов Путина имеет под собой основания. Дело в том, что выполнение Государственной программы вооружения на 2011-2020 годы, на которую было выделено не менее 20-22 триллионов рублей (порядка 667-733 миллиарда долларов в пересчете на средний курс года утверждения этой программы), в немалой степени прямо зависит от …Украины. Ключевые звенья этой программы — обновление стратегических ядерных сил (СЯС); строительство значительного количества надводных и подводных кораблей; коренная модернизация ВВС; и, наконец, перевооружение сухопутных войск новой техникой. Первоначально планировали реализовать этот  амбициозный проект силами исключительно своего ВПК. Но довольно быстро выяснилось, что без украинских предприятий ВПК на этой программе можно смело ставить крест, поскольку в ряде сфер зависимость от кооперации с Украиной поистине критична, а именно: в ракетно-космической, авиационной и кораблестроительной. В частности, «украинский след» можно «зафиксировать» в более чем 51-52 процентах МБР наземного базирования, которые, в свою очередь, являются средствами доставки свыше 82-83 процентов боеголовок. Эти ракеты, стоящие на боевом дежурстве, хотя и произведены ещё в советское время, разработаны в днепропетровском КБ «Южное» и произведены на днепропетровском же заводе «Южмаш». Колоссальная и зависимость российских авиаторов от авиамоторов, производимых запорожским «Мотор Сич», а военных судостроителей — от двигателей николаевского предприятия «Зоря»-«Машпроект». Более подробно эту тему автор этих строк уже осветил в своих недавно опубликованных статьях, к которым и отсылаю.[24] Разумеется, чисто теоретически эта программа может быть выполнена и без Украины, но не в условиях нынешней России: это требует немыслимых финансовых вливаний, создания ряда производств, в полном смысле слова, с нуля — на голом месте, с новым оборудованием и новыми кадрами. А их нет — ни кадров для новых заводов, ни станочного парка, ни технологий, которые предстоит осваивать, по сути, тоже почти с нуля. Задача по своим масштабам сопоставима с принудительной сталинской индустриализацией, поставившей на дыбы всю страну и обошедшуюся, без преувеличения, в миллионы человеческих жизней. Реально ли это сегодня? Так ведь нет и времени, а денежки под программу уже выделены и, надо полагать, в значительной степени «освоены» классическим способом — то есть, попросту разворованы. Отсюда и выводы, который каждый может сделать сам. Путин, видимо, тоже их сделал — но свои.

Аспекты военно-стратегические не менее существенны.  Базы НАТО близ Курска, Белгорода, Ростова-на-Дону, базы НАТО в Одессе, Николаеве, Крыму, комплексы ПРО у границ России — вот страхи Путина. Собственно, он их уже озвучил в своей речи 18 марта 2014 года, выразив опасение, что восточная граница Украины станет восточной границей НАТО. Насколько основательны эти страхи, отдельный вопрос, но с военной точки зрения аргумент не слабый: если исчезает буферная прослойка между вооруженными силами России и НАТО, принципиально меняется и вся военная конфигурация России. Неслучайно в последнее время всё чаще и чаще можно слышать такой аргумент: время подлета ракет до Москвы от Харькова — это совсем не то же самое, что подлетное время ракет из Европы и Средиземного моря. Можно, конечно, высмеивать страхи относительно возможности появления натовских танков в Киеве и Харькове, но не стоит забывать, сколь болезненно всегда воспринимало политическое и военное руководство России расширение НАТО на восток.

Теперь снова про Крым. Крым, Севастополь и его бухты — единственное место, где реально может базироваться российский Черноморский флот (ЧФ). Начну с того, что других таких бухт, пригодных для стоянки кораблей, в Причерноморье просто нет. Что, якобы, недавно публично подтвердил даже недавний руководитель военной разведки Финляндии, возглавивший затем т. н. военную разведку ЕС, адмирал Георгий Алафузофф. Если верить интервью, опубликованному на финском ресурсе Yle.fl, он сказал, что у России практически не имеется альтернативных военных баз на Черном море, потому его и не удивляет интерес российских военных к Крыму. Потому, мол, «возможное присоединение Крыма к России облегчит положение военных, сделает возможным использование всей территории также в военных целях».[25]

Говорил ли на самом деле так финский адмирал-разведчик или нет, не столь важно — так оно на самом деле и есть: российскому Черноморскому флоту деваться больше просто некуда. Альтернативные пункты базирования флота пытались создать на Кавказском побережье и во времена Российской империи, и в Советском Союзе, прекрасно понимая, что флот нельзя концентрировать, образно говоря, в одной бухте[26], пусть даже и самой удобной в мире. Но все попытки оказались тщетны: создание таких баз просто невозможно, в первую очередь, по причинам естественным и природным — бухт, мало-мальски пригодных для флота, на Кавказском побережье России нет. Ни одной! Новороссийская или Геленджикская не подходят даже теоретически — по своей географии, по природно-климатическим условиям. Флот там открыт всем штормам и ветрам, а уж во время боры, мощных и разрушительных шквалов норд-оста, обрушивающихся на Новороссийск и Геленджик обычно каждый ноябрь-декабрь и длящихся свыше 40 дней в году, это вообще гибельная ловушка для кораблей — укрыться там негде. И даже в тех кавказских портах России, где корабли могут какое-то время находиться, когда нет сезона боры, нет условий для их базирования, а исправить это невозможно — по природно-географическим, опять же, условиям, и по экономическим. Если кратко, там просто невозможно развернуть флотскую инфраструктуру, хоть ты тресни: ни причалов, ни возможности снабжения кораблей у причала (или на рейде) — водой, электричеством, топливом, продовольствием. Боевое обеспечение вообще невозможно — нужно на пустом месте строить колоссальные склады боеприпасов, топливные терминалы, склады запчастей, провиантские, вещевые, другого военного  имущества. Все это требует создания колоссальных же транспортных узлов — а это невозможно! География не позволяет, природа, экономика. Не говоря уже о том, что эти пункты базирования и транспортные узлы еще нужно прикрыть авиацией и зенитными средствами. А еще флоту необходимы судоремонтные мощности — на кавказском побережье их тоже нет, матросам и офицерам нужно жилье — где и как его строить?

Как ни крути, везде замкнутый круг — Крым и только Крым, без которого Черноморскому флоту России даже просто не выжить. Не будет флота — остается неприкрытым все южное подбрюшье России, без флота — удержание всего российского Кавказа тоже под большим вопросом.

Никто не знает точно, какими мотивами конкретно руководствовался Путин, принимая решение о походе на Украину, но, на мой взгляд, ответ резоннее искать в сфере аспектов военных, военно-экономических и большой геополитики. В иных мирах хозяин Кремля уже давно не обитает.


[5]    Ibid.

[6]    Ibid.

[9]    См. ссылку № 1.

[10] Федеральная служба контрразведки (ФСК) РФ образована 21 декабря 1993 г. на базе Министерства безопасности РФ, созданного, в свою очередь, в январе 1992 г. из структур бывшего КГБ СССР. В апреле 1995 г. ФСК, не претерпев никаких принципиальных изменений, переименована в Федеральную службу безопасности (ФСБ) РФ.

[19] Ibid.

[20] Ibid.

[22] Ibid.

[23] Ibid.

[25] http://yle.fi/uutiset/glava_voennoi_razvedki_yes_krym_vazhen_dlya_rossii_v
_voennom_i_ekonomicheskom_plane/7135741

[26] Севастопольская бухта, на 8 км вдающаяся в полуостров, самая лучшая на всем Черном море для базирования флота, состоит, в свою очередь, из 19 малых бухт: это 300 причалов. Помимо нее для базирования сил флота в той или иной мере пригодны еще 17 других бухт одного лишь Севастополя. Помимо севастопольских бухт можно отметить еще Донузлав, Балаклавскую бухту — и др., и др. Последняя вообще считается идеальной для базирования подводных лодок. 

Print version
EMAIL
previous СОБЫТИЯ НА УКРАИНЕ:
ПРОЩАНИЕ С ИЛЛЮЗИЯМИ?
|
Lyubov Shishelina
ОШИБКА ИМПЕРИИ |
Victor Zamyatin
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.